Стратегические особенности водного канала «Евразия»

Казахстан — это не шутки

В мае 2018 года в Сочи состоялся саммит стран-членов Евразийского союза, на котором президент Казахстана Нурсултан Назарбаев заявил, что появилась возможность наконец-то приступить к строительству водного канала «Евразия». Заявление казахстанского лидера произвело в обществе фурор, поскольку данный проект окажет огромное влияние не только на экономическую сферу, но и на геополитику и безопасность в регионе.

Идея строительства канала «Евразия» между Черным и Каспийским морем не новая. Она возникла еще во времена Российской империи (согласно некоторым источникам, даже раньше — во времена Византии). Однако возродил эту идею к жизни президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, который в 2007 году заявил, что в рамках евразийской интеграции стоит задуматься и о расширении водных путей. Эту же мысль он высказал в Санкт-Петербурге на экономическом форуме, вновь предложив построить канал «Евразия». В 2010 году президент Назарбаев опять вернулся к этой идее, выступая в Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова. В том же году была сформирована российско-казахстанская консультативная группа для строительства канала «Евразия», которая оценила проект в четыре с половиной миллиардов евро. По другим данным, такой канал обойдется как минимум в 15 миллиардов долларов.

Канал «Евразия» решил бы большую (стратегическую) проблему всех стран Средней Азии, замкнутых внутри континента, то есть не имеющих выхода в мировой океан. В географическом смысле этот регион отделен от Европы Россией, Казахстаном и Ираном. Выход в море невозможен иным путем (через Закавказье — из-за горного ландшафта, через Иран — из-за разных железнодорожных стандартов), а иранско-турецкая трасса по многим причинам не слишком привлекательна.

Насколько большой подарок в виде канала «Евразия» сделала бы Россия Казахстану и другим среднеазиатским государствам?

Лучше всего, на мой взгляд, на этот вопрос ответил портал «Свободная пресса»: «Россия дарит Назарбаеву мировые океаны». Это очень точно, ведь Казахстан превратится в государство с выходом в море.

Геополитика мостов и каналов

Сергей Аксенов называет новую российскую геополитику «геополитикой мостов и каналов», так как, помимо Крымского моста, планируется строительство моста на остров Сахалин, и анонсирован гигантский канал «Евразия» между Каспийским и Черным морем. Казахстан хотел бы продлить этот канал в Китай до Желтого моря, чтобы Астана максимально выиграла. Она рассчитывает, что китайский экспорт товаров через ее территорию возрастет с нынешних 12,9 миллионов тонн до 43 — 51 миллиона тонн.

Конечно, Казахстан находится в сложном положении. С одной стороны, Астана хочет стать транзитной зоной для китайских товаров, но при этом боится, что это огромное государство «поглотит» Казахстан. Поэтому строительство канала «Евразия» решило бы обе проблемы: китайцы не задерживались бы в этой стране, а платили бы за проезд. С другой стороны, канал «Евразия» открыл бы Казахстану путь в океан, а это большое преимущество вне зависимости от того, будут ли по нему поступать китайские товары или нет.

Некоторые среднеазиатские и российские СМИ называют канал «Евразия» «водным путем Владимира Путина», потому что он поддержал этот проект, хотя он нужнее среднеазиатским государствам, чем России. СМИ также называют этот канал «подарком ради безопасности», так как Путин уверен: участие в строительстве этого канала затормозит политические конфликты в регионе, а это очень поспособствует безопасности и самого региона, и России. О том, что у всего есть предыстория, говорит тот факт, что в 2009 году Евразийский банк развития (ЕБР) выделил 2,7 миллиардов долларов на изучение возможности строительства водного пути, который соединил бы каспийский, азовский и черноморский регион (и моря), однако результаты этих изысканий до сих пор не обнародованы.

По мнению российского геополитика Дугина, канал «Евразия» укрепил бы позиции России в Казахстане и стал бы конкурентом Суэцкому каналу, так как превратился бы в важный путь транспортировки китайских товаров. Кроме того, китайцы высоко оценивают этот проект, поскольку он открыл бы им прямой путь в страны Европейского Союза, а это придало бы импульс не только региональной, но и евразийской торговле.

Стороной, наиболее заинтересованной в строительстве канала «Евразия», являются Китай и Казахстан, как считает эксперт Алексей Павлов, высказавшийся на портале Газета. ру. Сейчас доставка товаров из Юго-Восточной Азии в Европу занимает до двух месяцев, а если бы появился канал «Евразия», то сроки доставки сократился бы до десяти дней. Казахстан заинтересован в проекте, поскольку смог бы экспортировать нефть без посредников, ведь сейчас около 70% казахстанской нефти транспортируется по территории России через нефтепровод Тенгиз — Атирау — Астрахань — Новороссийск. Использование трубопроводов очень усложняет экспорт нефти и газа, поэтому в Астане их считают «устаревшим» вариантом переправки нефти. Канал стал бы новым путем, который разгрузил бы старые маршруты.

Канал «Евразия» на тысячу километров сократил бы путь из одного моря в другое, если сравнивать с существующим каналом Волга — Дон, и обладал бы большей пропускной способностью (до 45 миллионов тонн в год).

Проект канала «Евразия», как считает армянский эксперт Андраник Ованисян, который дал комментарий аналитическому изданию «Глобус», соответствовал бы стратегическим особенностям региона, где был бы построен. Иными словами, канал «Евразия» непосредственно связан с развитием российско-китайско-казахстанских экономических и геополитических отношений. Важный элемент в строительстве канала — безопасность в регионе, так как без учета интересов безопасности стран среднеазиатского региона построить новый водный путь невозможно.

Армения боится турецкого влияния (там все еще помня геноцид армян в Турции), так как после распада СССР это государство начало насаждать в Средней Азии, в том числе и в Казахстане, пантюркскую идеологию, которая беспокоит Россию, Иран и Китай (из-за многочисленных тюркских народов в их составе). В Иране существует Иранский Азербайджан, где проживает большая азербайджанская диаспора (тюркского происхождения), а значит, сепаратистские идеи могут найти там отклик. Россия разделяет армянские опасения в связи с пантюркской идеологией (еще в СССР пантюркизм объявили националистической идеологией). Под ее влияние могут попасть тюркоязычные народы Поволжья и Сибири (что невозможно без поддержки Турции и Азербайджана). В России это могло бы разжечь «внутреннюю войну», и такие же проблемы могут возникнуть в Китае с северо-западными провинциями, населенными уйгурами.

Вашингтонский взгляд на проект

Большое внимание Каспийскому морю и Прикаспийскому региону уделяют США и НАТО, считающие их «важнейшим регионом для внешней политики США». Вашингтон старается сформировать там зону евроатлантического единства, которая начиналась бы с грузинского побережья Черного моря и заканчивалась бы у восточных границ Казахстана. Контроль над этой территорией (американские дипломаты называют ее Большим Каспием) обеспечил бы США и НАТО большие преимущества в Средней Азии и значительно укрепил бы позиции США на мировом энергетическом рынке. Однако с желаниями Вашингтона не согласны Россия и Китай, которым удалось вытеснить Соединенные Штаты с западных и восточных берегов Каспийского моря. Поэтому США вынуждены следовать стратегии «упущенных возможностей», чтобы сохранить хотя бы минимальное присутствие в регионе.

Вообще, хотя Россия и Китай решают взаимные противоречия договором, их интересы тоже разнятся. Россия взяла под контроль безопасность государств региона (в Казахстане у нее пять военных баз, в Киргизии — три, в Таджикистане — две), а Пекин стремится взять под контроль энергетические ресурсы. Кроме того, хотя 29 мая 2014 года среднеазиатские государства и подписали договор о вступлении в Евразийский союз, Пекин не принимает это во внимание и проводит свою политику «экономической экспансии», добиваясь, чтобы члены Евразийского союза отказались от интеграции с Российской Федерацией. Особенно активно Китай работает с Киргизией, Таджикистаном, Казахстаном и Узбекистаном, чтобы привязать их к себе.

Проект канала «Евразия» устраивает Турцию и Азербайджан, так как модернизация каспийских портов Казахстана поспособствует развитию торговли и экономическому сотрудничеству. Также канал «Евразия» активизировал бы железнодорожные перевозки на трассе Баку — Тбилиси — Карас.

Портал agitpro.su считает канал «Евразия» гигантским и анализирует, что он принес бы региону и миру. В основных «чертах» этот проект сложился после Октябрьской революции в России. В 1921 году инженер Ф.П. Моргунеков предложил построить Манычский канал, ставший основой позднейших проектов по соединению двух морей. Интересно, что частично эту идею реализовали во времена Советского Союза, когда построили Волго-Донской канал, который является условной границей между Европой и Азией. Раньше на месте канала была естественная расселина, соединявшая Каспийское море с Азовским. Ее длина достигала 500 километров, а ширина — от 20 до 30 километров. В самом узком месте — около полутора километров. Уровень Черного моря выше Азовского всего на 20 сантиметров, что очень благоприятно для строительства канала (здесь и далее все цифры и размеры даны, как в авторском тексте — прим. ред.).

В 1936 году СССР удалось построить канал в этом регионе протяженностью 329 километров, однако его глубина была небольшой. По каналу могли проплывать корабли с осадкой не более 1,3 метров. После Второй мировой войны строительство канала продолжилось. Точнее в 40-х годах прошлого века началось строительство Волго-Донского канала, который обладал рядом преимуществ перед предыдущими.

Ясно, что для России новый канал «Евразия» будет выгоден в первую очередь не с экономической, а с политической точки зрения. У РФ уже есть Волго-Донской канал, но его недостаток — грузоподъемность судов, которые в него допускаются (до пяти тысяч тонн). Канал «Евразия» больше нужен среднеазиатским государствам, потому что будет рассчитан на суда большей грузоподъемности (до десяти тысяч тонн), и поэтому они смогут беспрепятственно продолжать следовать через Азовское, Черное и Средиземное море. Кроме того, новый канал обладал бы большой пропускной способностью — до 58 миллионов тонн в год, а Волго-Донской канал способен пропустить только 16,5 миллионов тонн.

Насколько велика жертва России, подтверждают следующие данные. Проект канала «Евразия» связан с определенными экономическими, социальными и экологическими рисками. В последние годы трафик в Волго-Донском канале увеличился (он загружен на 75%), но возможности канала не использованы по максимуму. Это означает, что острой необходимости в строительстве огромного канала «Евразия» еще нет. Теоретически по новому каналу можно будет транспортировать казахстанскую нефть, но что тогда делать с существующим трубопроводом? По мнению российских экспертов, проект канала «Евразия» неприемлем, поскольку Казахстан будет зарабатывать на экспорте китайских товаров в Европу (от двух до четырех миллиардов долларов в год), а Россия будет нести убытки.

Эксперты считают, что из-за богатства и геополитической важности Средней Азии этот регион приобретает все большее значение, в особенности в рамках евразийского континента, а значит, неразрывно связан с отношениями Москвы и Пекина, которые должны, наконец, выяснить между собой, кто же лидер в регионе.

Понятно, что канал «Евразия», который вел бы из Азии в Европу, контролировала бы Россия. С другой стороны, юг России, по которому бы пролегал канал, получил бы мощный импульс к развитию: по этому пути можно будет транспортировать нефть из Каспийского моря. В-третьих, канал «Евразия» может стать частью проекта Бургас — Александруполис, который обходит перегруженный Босфор. И все же строительство канала «Евразия» зависит от политических интересов и вопросов, которые только предстоит решить.

Последние 15 лет мировые дипломаты называют «годами перемен», и эти перемены невозможно понять, если не учитывать, что происходило и что происходит в Средней Азии. Особенно важно, что на этом пространстве функционируют стратегические политические и экономические объединения, в том числе Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и Евразийский союз, куда входят, в том числе, Казахстан, Киргизия, Армения и Таджикистан.

У нового канала есть и противники. Самые ярые — это экологи, потому что канал, по их словам, негативно повлияет на флору и фауну региона (из-за канала придется перенаправить часть воды из Дона и его притоков, а это нарушит экологическую систему Ростовской области и соседних регионов). Против выступает Иран, который хочет реализовать альтернативный проект и связать Черное море с Персидским заливом в рамках китайской программы «Один пояс и один путь» (Новый шелковый путь).

В США тоже выступают против канала «Евразия», но по другим причинам. Вашингтону не нравится укрепление экономического и геополитического сотрудничества между Китаем и Россией в Средней Азии, а канал «Евразия» именно этому и способствует.

Источник